Карантин в Италии: Настя о том, как мобильность обернулась домашним арестом

Коронавирус — слово, которое мы встречаем сейчас ежечасно на всех информационных порталах. Настя уехала в солнечную Италию, чтобы учиться, но город погрузился в тишину из-за изоляции. Она поделилась, каково это – быть в эпицентре плохих новостей и не предаваться панике.

Какая обстановка была во время вспышки в Китае? Говорили ли об этом в городе?

Ирония коронавируса в Италии во многом заключается в том, что страна, вернее, люди — с бешеной энергетикой и огромным желанием жить, каждую ночь собираться в барах вне зависимости от дня недели, путешествовать по всей Европе с одним рюкзаком за спиной — были не готовы к стремительному распространению вируса и до последнего не верили (не хотели верить), что все может быть настолько серьезно. Я приехала в Бергамо 7 февраля, буквально через два часа меня уже ждали друзья, и мы гуляли по ночному городу. О вирусе и Китае никто даже не думал.

Ситуация ухудшалась незаметно — и это тоже стало тяжелым испытанием. После обсуждений в два часа ночи древнегреческой мифологии и политической ситуации в России начались учебные будни, которые не очень отличались от выходных (мы все еще говорим об Италии). К слову, успела я сходить на одну пару, это было 19 февраля. На следующей неделе университет уже был закрыт. Однако никто не переживал, ведь была уверенность: карантин продлится всего неделю, об этом было сказано даже в официальном письме. Мол, относитесь к этому как к превентивным мерам, потом все вернется на круги своя, все будет хорошо. А все уже было хорошо — студенты получили маленькую недельную фиесту, которая впоследствии затянется на долгий месяц и перестанет быть настолько многообещающей.

В какой момент число заболевших начало критически подниматься в Италии? Есть версия, что врачи не спросили пациента, где он был в последние три недели и лечили простуду у человека, который приехал из Уханя.

Нулевого пациента определить весьма сложно, но по новостям я слышала, будто это был приезжий из Германии. Но здесь об этом не думают. Итальянцы не ищут виноватых, а пытаются максимально сократить масштабы произошедшего, поэтому карантин в той форме, которую он принял сейчас, — попытка как можно скорее вернуться к нормальной жизни, к жизни, где много прогулок по старому городу, со всех сторон окруженному горами, есть возможность в любой момент купить билет в любую точку мира. Им этого очень не хватает, да и мне тоже.

В городе была паника? 

Паника была сначала. Если восстанавливать хронологию (по крайней мере, как она выглядела для меня), то это карантин – закрытие университета – Ломбардия становится красной зоной – нам запрещено выезжать, а другим людям въезжать – вся Италия становится красной зоной. Если говорить о панике, то она была только на первых этапах этих стадий. Всем известные кадры с пустыми полками магазинов и огромными очередями, которые так любят показывать по российскому телевидению, чтобы моя мама переживала в тысячу раз больше и писала каждые пять минут. Но никто не говорит о том, что так продолжалось только самое первое время. Итальянцы очень любят жизнь, очень хотят жить, как обычно. Поэтому буквально через три дня даже я начала забывать, что нахожусь в карантине. Об этом напоминали лишь люди в масках и кассиры в перчатках.

Тяжелее всего было в тот момент, когда Италия принимала решение сделать всю страну красной зоной. Люди перестали выходить из дома, а если выходили, то только в супермаркет, количество зараженных неутешительно росло, постоянно поступали новости о том, что мест в больнице не хватает. Смертность только увеличивалась. Это можно описать как круглосуточное напряжение — в любой момент может случиться что-то страшное, и вот ты просыпаешься в этом ожидании, завариваешь кофе, готовишь на обед пасту, а в голове только одна мысль: «Что-то страшное случится с минуты на минуту».

Расскажи о карантине: что вам запрещено было делать?

Ситуация похожа на историю одной книги. Когда Аомамэ хладнокровно вонзила тонкую иглу в шею лидера и была вынуждена несколько месяцев скрываться в небольшой квартире спального района, не выходя на улицу, не общаясь с людьми, она иногда чувствовала, что сходит с ума. Были тренажеры для занятий спортом, был Пруст, но была и пустота, которую каждую секунду приходилось чем-то заполнять, пока она не заполнит тебя.

После того, как вся Италия стала красной зоной, я стала Аомамэ. Только не убивала никого. Буквально три дня назад нам запретили выходить из дома без предварительно заполненной формы о том, что мы идем не фланерить, а покупать килограмм риса. Принтера у меня нет, еды тоже — только одна несчастная пачка бариллы — онлайн-магазины не работают в связи с огромным спросом на свои услуги.

Что пугало тебя больше: вирус или новости о нём?

Пугает не вирус, даже не возможность заболеть, тем более все мы здесь красивы и молоды, а процент зараженных в возрастной группе от 0 до 19 лет всего лишь 1%. Пугает неизвестность. Вечерами, когда свободного времени становилось особенно много, а способность контролировать поток мыслей уменьшался в геометрической прогрессии, все равно задумываешься: «Может, я недооцениваю ситуацию и все намного страшнее? А что если закроют все границы? А если красную зону не отменили бы? Стоит ли возвращаться в Россию? А как закрывать сессию? А если я заражу всех своих знакомых?»

Рената ХОСНУЛЛИНА

Елизавета ПАСТУХОВА