Я попала в жесткую среду
Евгении 23 года и четыре из них она исправно работает в аналитическом отделе одной из мужских колоний строгого режима. Мы узнали у нее, как на самом деле работается девушке в колонии, так ли это опасно и как меняется характер со временем, работая в такой специфике.
«Работать мне довелось здесь с легкой руки мамы, которая всегда мечтала, чтобы я была «под погонами». Пока работаю вольнонаемным сотрудником, так как жду получения высшего образования и освобождение вакантного места аттестованного сотрудника. На самом деле, занять место аттестованного сотрудника — достаточно сложно. Спрос на такие вакантные места огромный, а освобождаются они крайне редко. Все «цепляются» за свои места. Звездочки на погонах дают неплохие преимущества: соцпакет, год работы за полтора, возможность получить социальное жилье, неплохие надбавки и др.
Наш отдел занимается аналитикой колонии, предоставлением отчетов, выполнением планов, структурирование протоколов собраний и многим другим. Так как вольнонаемные сотрудники работают в штабе, это отдельное здание вне самой колонии, с заключенными мы практически не видимся. Разве что с заключенными, находящимися в колонии-поселении. Они готовят сотрудникам еду, чинят технику, моют полы, сидят на КПП и выполняют разные мелкие поручения сотрудников колонии. Работает наш отдел в основном с вышестоящим начальством (начальниками отделов, заместителями начальника колонии, начальником колонии и тд). Общаться приходится с ними много, а это достаточно необычное для меня общение, но об этом позже. Не скажу, что я в восторге от этой работы, скорее, просто привыкла. Специфика, конечно, определенная есть. Есть некоторые негласные правила. Например, в юбке здесь ходить не стоит. Даже ниже колена, да и в целом одеваться как можно скромнее и не заметнее. Не стоит разговаривать с заключенными, у них не здоровая реакция на молодых девушек. Даже взглядами лучше не пересекаться. Кто знает, что у них на уме. Их освобождают каждый день десятками. И отпускают в свободное плавание. Нет никаких гарантии, что тебя после работы не заприметит какой-нибудь бывший заключенный.
Меня приняли работать в колонии девятнадцатилетней девушкой, студенткой первого курса филологического факультета. Честно, вспоминая мои первые дни работы, подумать не могла, что задержусь здесь так надолго. Здесь очень специфическое общение. Мне было крайне сложно к нему привыкнуть. Для меня в первое время было шоком, как можно пропускать мимо ушей слова начальства на планерке, которая проводилась каждое утро. Приходилось по несколько раз напоминать офицерам, что им нужно сделать. Каждый день в мою задачу входило контролировать выполнение разных запросов с управления нашими сотрудниками. Для меня это в начале было настоящим стрессом. «Офицеры, мужчины, взрослые, состоявшиеся, под их контролем целые отряды заключенных, но на деле они все такие безответственные, грубые, наглые, им плевать на чужое мнение, они просто издеваются надо мной», - так я думала по началу. Уже потом, я начала понимать, сколько на самом деле на них взваливается работы, как они сидят вечерами вне рабочее время и занимаются всеми этими десятками отписок в управление ежедневно, как они доделывают дела, просто потому, что физически нереально выполнить их в рабочее время.
Первое время, приходя домой, даже бывает плакала от накопившегося за день стресса, а еще чаще просто засыпала сразу, как приходила домой. Организм просто не справлялся со всеми нагрузками. Для меня было отвратительно наблюдать за всем, что творилось изнутри: шмоны, самоубийства, избиения, постоянные оры и крики на заключенных. Для меня было отвратительно и то, как ведут себя сотрудники, разговаривают со мной: достаточно фривольно, грубо, зачастую их речь было трудно разобрать из-за обилия мата. Уже потом я также начала понимать, что это просто их психологические отклонения, приобретенные на работе. Они не всегда понимают вовремя, с кем ведут разговор: будь то жто молодая девушка или закоренелый заключенный. К этому нужно тоже привыкать. Я начала позволять такие же колкости в ответ, могла повысить голос, когда нужно, где-то сказать четче и уже не стеснялась подходить по несколько раз и просить. Возможно, это и не правильно с моей стороны, но метод действующий. Теперь понимаю, что только так можно их заставить что-то делать. Сейчас моя работа настолько отлажена, что до конца рабочего дня сотрудники сами и без моих напоминаний практически всегда выполняют ту работу, которую нужно.
В самой Зоне за годы работы была раз десять, не больше. Вольнонаемным женщинам там делать нечего. Изредка нужно ходить на флюорографию, снятие отпечатков пальцев и еще реже по работе. На саму зону женщин (даже аттестованных) пускают только в сопровождении аттестованных мужчин. У мужчины при этом всегда должны быть с собой дубинка и оружие. Помню свой первый «поход» в саму колонию. Начальник поручил мне контролировать исполнение определенных пунктов плана, назначив за мной сотрудника, отвечающего за ту или иную часть плана, который будет меня сопровождать и рассказывать. Тогда мне и провели полную экскурсию по колонии. Она разделяется на жилую зону и рабочую зону, также есть церковь, столовая, школа, беседка, что-то типа домика для отдыха. Жилая зона ограждена от рабочей решетками, также как и каждый отряд в жилой зоне огражден отдельно. В рабочей зоне несколько цехов, свое хозяйство. Огромная площадь, на самом деле.
Помню, как мне было жутко, даже в сопровождении сотрудника с оружием. Когда на тебя смотрят сотни голодных взглядов, становится действительно мерзко. Помню, как прогуливаясь по жилой зоне, мы застали отряд заключенных, который передвигался в столовую. Зам. начальника тогда мне в шутку брякнул: «Вот смотри, зачем мне эта дубинка и это оружие, если они вдруг решат на нас напасть, ни одно не спасет». Тогда мне стало действительно страшно. Колония именно строгого режима — место для отчаянных заключений, которые сидят в основном не один раз. А соответственно, способны на многое.
На самом деле, проработав здесь уже четыре года, мне бы не хотелось, чтобы другие думали, насколько романтичны все эти профессии «под погонами». Нет, здесь ни капли романтики. Здесь только работа, работа и еще раз работа. Сложная, психологическая, со своей спецификой и зачастую с кучей потраченных нервов. Мне казалось, что колонии не удастся меня изменить, но я уже чувствую, что становлюсь намного жестче характером, как меняются мои принципы. Все увиденное здесь меня сильно поменяло. Если бы мне предложили сейчас заново выбрать, куда я пойду работать в 19 лет, наверное, выбор бы вряд ли пал на это место»
Мария Валишина
фото взято из открытых источников