«К психологу нужно всем»

От депрессии страдают более 350 миллионов человек на планете. И ежегодно более 800 тысяч человек умирает от последствий депрессии, многие из них кончают жизнь самоубийством. При этом многие продолжают ошибочно считать, что депрессия — это синоним лени и грусти.

Я поговорила с девушкой двадцати лет, которой в декабре прошлого года поставили диагноз «Продолжительная депрессия средней тяжести». Она рассказала, как начала терапию, про таблетки и про то, как это было — жить с этим заболеванием в изоляции.

— Привет, Арина. Я знаю твой диагноз и что ты долго откладывала поход к специалисту. Почему ты вообще решила к нему пойти, что стало последней каплей?

— Какие-то предпосылки я заметила давно, еще когда в школе училась. Но в прошлом году у меня начались большие проблемы с концентрацией внимания, с тем, чтоб держать эмоции под контролем. У меня были постоянные заскоки, то мне было очень хорошо, то плохо. И это полная эмоциональная нестабильность очень выматывала. Но пик произошел, когда я заболела короной и просидела в четырех стенах с соседками целый месяц. И весь этот месяц я просто лежала, а вставала только чтобы сделать свои человеческие дела: поесть, попить, сходить в туалет. И все, больше ничего не было. Могла только иногда с мамой поговорить.

Когда я вышла с карантина, мне как будто стало еще хуже. Я могла устать за одну пару, долги по учебе давили. Не могла нормально разговаривать с людьми, истерика могла начаться на пустом месте. А потом начались панические атаки. Они могли начаться в вузе или общественном транспорте. Тогда я поняла, что это край, и решила поговорить с друзьями. Объяснила им всю ситуацию, сказала, что мне нужно время на восстановление. А они решили взять дело в свои руки и скинуться мне на терапевта… И да, я им очень благодарна. И вот, после того, как они мне сделали такой подарок, я начала искать врача.

— Слушай, ты вот сказала, что предпосылки были еще в школе. Почему еще тогда не обратилась за помощью?

— Да, все началось еще примерно пять-шесть лет назад. Но на тот момент у меня попросту не было денег, и я была уверена, что разберусь со всем сама. Просто знаешь, так бывает, что ты понимаешь, что что-то происходит, но ты не знаешь, что с этим делать, и думаешь, что справишься сам.

— Как ты вообще искала психотерапевта, какие были трудности?

— На поиски я потратила где-то дня два-три. Изучала сайты, смотрела на отзывы и внешность, для меня это важно. Уделяла внимание образованию и просто нашла хорошего, как мне показалось. И мне повезло с первого раза, потому что у многих моих друзей были неудачные опыты приемов. Я занималась с психотерапевтом, когда мне было нужно медикаментозное лечение. А сейчас занимаюсь с психологом, прорабатываю не травмы, а какие-то события в своей нынешней жизни.

— С какими эмоциями шла на первую сессию, как она прошла, и с какими эмоциями вышла?

— Ох, эмоции были смешанные. С одной стороны, я просто хотела, чтобы мне стало лучше, а с другой стороны, я была уверена, что мне уже ничего не поможет. Я шла туда достаточно спокойная. Не было ни радости, ни грусти, ни разочарования. Я просто шла.

И первое занятие прошло замечательно. Я безумно благодарна этой женщине, Екатерине, моему психотерапевту. Она не смотрела на меня так, как будто я себе что-то выдумала. Она не обесценивала мои переживания. А именного этого я и боялась, потому что мои родители мне говорили, что я себе придумала проблемы сама, что мне нужно просто пойти поработать. А Екатерина дала мне понять, что все со мной окей. Хоть я и не в порядке сейчас, но это не делает меня прокаженной или странной.

А вышла я оттуда с радостными эмоциями. Психотерапевт все понятно рассказал о том, что происходит со мной. Объяснила на двух уровнях: биологическом и психическом. Рассказала, как первично можно работать с таким состоянием.

— Как скоро тебе поставили диагноз, нашли проблему? И какие ощущения были после такого, как тебе сказали, что таблетки все же придётся пить.

— Ну, диагноз она поставила после первой же сессии. Мне поставили депрессию средней тяжести и выписали антидепрессанты и транквилизаторы. Наверное, кому-то покажется странным, что мне выписали после первого занятия. Но мне нужно было начать уже в тот момент стабилизировать психику со всеми этими постоянными истериками и паническими атаками. Но она лечила меня не только с физической точки зрения, мы много разговаривали и обсуждали мои эмоции.

Насчет таблеток я не сильно переживала, потому что предполагала, что в итоге мне придется их пить. Но я переживала насчет периода привыкания и насчет того, что могут ошибиться с таблетками или дозой. Но все было в итоге в порядке.

— Были ли у тебя проблемы с привыканием?

— Первое время да. Была постоянная сонливость. Так еще и это выпало все на период сессии, так что я выживала, как могла. Также я как будто стала безэмоциональной, многие приятные мне вещи не вызывали отклика. А еще проявилась такая побочка, как аноргазмия — либидо упало где-то на три месяца. Но со временем физическая и эмоциональная часть пришли в норму.

— Как в целом проходило лечение?

— Мне лечили тело и душу. После того, как я подписала согласие на медикаментозное лечение, я принимала определенную дозу препаратов. На сеансах мы разговаривали и прорабатывали травмы. А еще была каждый раз домашка. Ведь терапевт на самом деле дает тебе только ключ, он ничего не решает за тебя и не советует. У тебя самого должно быть желание работать и выздороветь.  

— Ты все еще на терапии? И в какой момент ты почувствовала себя лучше?

— Я закончила ходить именно к психотерапевту где-то ближе к лету. Потому что мне изначально поставили срок около полугода, за это время можно выйти в ремиссию депрессии и спокойно жить. И как раз к лету мне сказали, что можно заканчивать пить лекарства, потому что появились улучшения и стабильное состояние, которое я почувствовала. Поэтому на таблетках я больше не сижу и выходила я с них постепенно и легко, так как изначально у меня была минимальная дозировка, при большей пропадал аппетит и начинало тошнить. Да и в целом, под конец терапии я понимала, что после всей нашей работы мне не нужны лекарства для поддержания стабильного состояния.

А первые улучшения у меня произошли в марте-апреле. То есть пришла я в декабре, а стало мне лучше где-то через четыре месяца.

Но теперь я хожу в основном к психологу и разбираюсь с психосоматикой. Её проявления у меня появились еще в школе. У меня начинала болеть голова, чесались руки, появлялась сыпь, я вся опухала. Мне настолько была отвратительна мысль о том, что мне нужно идти в учебное заведение, где мне не нравится, где меня унижают, что все это нежелание проявлялось на физиологическом уровне. Моё тело буквально отказывалось идти в школу. Теперь я хожу на групповую терапию и личные консультации. Я учусь понимать свое тело, слышать его боль, выискивать причины этого, а не игнорировать.

— Какой главный инсайт ты получила от всей терапии?

— Во-первых, что наше психологическое и физиологическое состояние максимально взаимосвязаны. Не может быть тело здоровым, если дух и разум сломлен. Это работает и наоборот. Во-вторых, поняла, что нет высокой самооценки или низкой. А есть стабильная или нестабильная. И как только вы разберетесь с восприятием себя, найдете баланс, как бы банально не звучало, но мир вокруг начнет меняться. Буквально где-то через три-четыре дня после того, как я начала принимать тот факт, что люблю себя и заслуживаю любви в любом своем состоянии, в моей жизни появился один важный для меня человек. И думаю, что до терапии ничего бы не вышло, я бы не смогла принять его и впустить в свою жизнь.

— Как твое эмоциональное состояние сейчас? И чтобы ты посоветовала тем, кто еще сомневается, идти им на прием или нет?

— Моё состояние стабильно. Бывают плохие времена и хорошие, от этого никуда не деться. Но теперь я умею с этим справляться, смещать фокус на позитивное. То есть я больше не бреду в темном туннеле одна, даже если иногда проваливаюсь туда, теперь знаю, что свет есть, как бы банально это не звучало. До терапии, находясь в депрессии, я этого не понимала, была уверена, что вся жизнь будет состоять из неопределенности и темноты. Я еще никогда не была так мотивирована как сейчас.

А к психологу нужно всем. Это должно стать чем-то базовым, как поход к зубному и гинекологу. Мы же тело свое проверяем, заботимся, лечим, а почему тогда голову предпочитаем игнорировать? Мы все как-то травмированы, и это нормально. Наш опыт и травмы составляют нашу личность, но о многих люди даже не догадываются и живут в их плену, потому что значительная часть приобретается в детстве. Но если вы чего-то не видите или не знаете, то это не значит, что этого нет. Я рада, что познакомилась со своими скелетами. Мне кажется, лучше сходить несколько раз и освободиться от лишнего груза или, наоборот, убедиться, что все более-менее окей, чем всю жизнь прожить под тяжестью чего-то невидимого.

Лера ГОВЕРДОВСКАЯ

Фото: Gadiel Lazcano // Unsplash.com