«Субъективный взгляд с модной колокольни»: как прошла лекция стилиста Кати Павелко о научной фантастике и моде

В Казани 8–9 июня центр современной культуры «Смена» провел Летний книжный фестиваль, в рамках которого жители и гости столицы посетили книжную ярмарку, образовательные лекции, выставки, детские мастер-классы и экскурсии. Одна из лекций была посвящена влиянию науки на моду и визуальный язык. Расскажем, почему современные дизайнеры регулярно вдохновляются фэнтези при создании новых коллекции и что ждет fashion в ближайшие 10 лет.

— Вы увидите довольно субъективный взгляд с модной колокольни на то, как научная фантастика повлияла и на то, что нынешние дизайнеры и модельеры цитируют, — предупредила слушателей стилист и редактор моды Катя Павелко.

Экс-директор моды в журнале Esquire Russia вывела на экран известный кадр из показа Рафа Симонса, посвященного фильму Blade Runner. Это первый случай в истории кино, когда художники обратились в прошлое, чтобы увидеть в нем будущее. Ретрофутуризм в костюмах впервые появился именно в этом фильме. А Раф Симонс стабильно ссылается на футуристические мотивы.

— Момент того, насколько откровенно он цитирует первоисточник совершенно завораживающий. Он очень современный, — дополнила спикер.

Самое важное, что сейчас делает мода, — это, ссылаясь на какой-либо культурный слой, позволяет аудитории почувствовать причастность и момент узнавания этого референса.

— То есть, я не просто говорю, что сделал модные вещи, а говорю, что я посмотрел те же фильмы, что и вы, у меня та же культурная база, и я хочу, чтобы вы были моей аудиторией ровно поэтому, — объяснила лектор, но отметила, что так было не всегда.

Андре Курреж первый человек и модельер, который стал обращаться к футуристичным космическим темам в моде. Все это случилось по всем известным событиям в 1961-м году — Юрий Гагарин полетел в космос, и на этом фоне наша картинка того, какое будущее нас ждет и где мы можем оказаться, расширилась. Курреж взял эту тему как главный лейтмотив своего творчества. И на этом сделал себе карьеру. Марка, к сожалению, в 70-х потеряла популярность, но в нынешних реалиях ее воссоздали.

Курреж сформулировал, например, главный и ключевой цвет — белый. А момент химической чистоты — это то, что в последующем поколения дизайнеров снова и снова цитируют.

— Все те материалы, что вы видите на этих картинках, синтетические, для 60-х это большой прорыв. Мы не идем к чему-то эффектному, дорогому и люксовому. Это дорого стоит ровно потому, что мы придумали это таким образом, у нас такой дизайн, мы берем ткани, которые выдерживают большую нагрузку, нежели классический шелк, бархат, — отметила Павелко.

На уровне материалов он тоже один из первых предсказал будущее. Что касается обуви и аксессуаров, он первый стал использовать пластик для создания своих моделей. Законченность образов — солнечные очки, аксессуары, которые выходят за рамки тела.

Пьер Карден и его заход в космическую тему: с конца 60-х до начала 80-х он регулярно обращался к теме футуризма. Он смело смотрел в будущее.

— Обратите внимание на мини-юбки. То, из чего они сделаны и какой комплект представляют с сапогами ботфортами из глянцевой кожи, тоже заслуживает нашего внимания, — объяснила стилист.

Пако Рабан — в конце 60-х это был человек, который понял, что основой модного образа не обязательно должна быть ткань. Его платья-кольчуги позволили ему по-настоящему войти в историю моды. Из удивительного и запоминающегося — использование латексной кожи и металла, плетение кольчуги как основа образа выглядит по-настоящему революционным.

Его часто звали в кино, самым ярким примером тому является фильм «Барбарелла». Пако Рабан создал целый гардероб космической женщины. Так его платья-кольчуги оставили серьезный след не только в истории моды, но и в истории кино.

— Пако Рабан и его кутюрные коллекции из 80-х — это будто бы иллюстрация к книгам советских фантастов, например, Беляеву или Ефремову, — прокомментировала Катя Павелко.

Снова вернемся к Рафу Симонсу. В истории у него было много заходов. Но он снова и снова запускает в свою креативную работу тот культурный слой, который его сформировал и воспитал.

— Стимпанк — необходимость защищать себя от осадков. Зонтики в этой коллекции были важным аксессуаром, — отметила стилист.

Все эти блестящие и воздухонепроницаемые ткани — это тоже часть того, как пандемия повлияла на нашу способность к ощущению безопасности (коллекция создана до пандемии). Со временем мода ушла от тактильных ощущений в картинку на экране телефона или компьютера. Все эти волшебные ткани, которые мы можем осязать по картинке, стали важным и очень сильно продающим элементом.

Со слов спикера, после пандемии количество перчаток, что появляются на модном подиуме, стало в десятки раз больше, чем было раньше. Это тоже необходимость защиты и ощущение того, какая одежда будет нужна нам в будущем.

— Каждый раз культурная отсылка в его (Рафа Симонса) вещах довольно очевидна и, наверное, в зависимости от поколения по-разному считывается. Но считывается в любом случае, у вас нет сомнения, что у этого есть культурная подоплека, — добавила Павелко. 

Переходим в тяжелый люкс. Рассмотрим рекламную кампанию Louis Vuitton. Этот бренд по-разному интерпретировал тему будущего. Это и понятно, когда у тебя есть настолько люксовый товар, надо по-разному удивлять свою потенциальную аудиторию.

— Все эти люди были в космосе, они приехали смотреть на луну на очень старой тачке, как будто это постапокалипсис. Но, что приятно, они в прекрасной форме, и багаж Louis Vuitton выжил. Все остальное не очень, но эти элементы в прекрасном виде, — объяснила спикер, дополнив, что так объясняет картинки своим студентам.

Это как раз те культурные слои, которые бренд закладывает в свою визуальную коммуникацию. Так вы понимаете степень долговечности этого продукта.

А теперь рассмотрим бренды попроще: Supreme и Nike. Первый покорил молодую аудиторию хитрой системой дропов, второй создал обувь, напоминающую ботинки астронавтов. В их интерпретации у нас как будто появляется ощущение, что в них мы можем спокойно пройти по химическим осадкам. Supreme немного попроще. Бренд довольно ловко и часто уходит в принт. Но опять же откровенность посыла завораживает.

— Мы условно видим в иллюминаторе тот самый логотип Supreme, который есть на каждом шагу. Они запустили себя в космос на уровне принта. Это тоже вызывает симпатию и уважение, — прокомментировала стилист.

Теперь рассмотрим то, как в современных реалиях научная фантастика начинает резонировать с тем, что происходит в культуре. Ирис Ван Херпен — дизайнер, которая удивительным образом делает весьма носибельные вещи. Но ее референсы не находятся в нашем поле зрения, это какая-то абсолютная история о том, как мы смотрим в будущее, и как в этом будущем есть многообразие форм.

Что происходит с брендом сейчас? Они перестали придерживаться обычной формы человека, они не пытаются посадить платье на знакомые нам плечи, грудь, талию, бедра. Это все является основой, но не пределом.

Таким же смелым формообразованием занимается дизайнер Гленн Мартенс, он создает бренд Y/Project. Вы также могли слышать о Diesel. Если мы обратимся к аналогам из литературы и кинематографа, то можем разглядеть в его работах кочевников из вселенной безумного Макса.

Здесь самое ценное — материалы, которые он использует. Они очень понятные: кожа, фланель, деним. Формообразование позволяет увидеть его почерк. Почти все фактуры потертые, складывается ощущение времени, ткань, которая как будто была уже во многих нарядах.

Стилист упомянула и вышедшую на днях коллекцию Крейга Грина. В каждый переломный момент мода перестает опираться только на классическое понимание ткани. Сейчас складывается ощущение того, что все то, что было создано человеком, можно запустить во вторичное использование.

— То, чем мода сейчас занимается, — переосмысливает все то, что создано. Это для того, чтобы заново попробовать не производить новое, а увидеть ценность в том, что уже сделано. Сделать эту вещь снова полезной и функциональной, — заключила Катя Павелко.

Альбина ХАСАНШИНА

Фото автора