1396736182 mail-b 1396106726 vkontakte 1396106806 facebook 1396106811 twitter

Домашнее насилие: кого от кого защищать?

Дата: . Опубликовано в Тема

В последнии дни в России вновь заговорили  о необходимости принятия закона о домашнем насилии и ратификации Стамбульской конвенции (Международного соглашения Совета Европы о предупреждении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием). Давайте вначале разберёмся, что и для чего мы хотим принять и ратифицировать? К каким последствиям это может привести?

Во-первых, и это факт,  насилие является неотъемлемой частью развития любого общества. Для разных исторических этапов были характерны свои формы насилия. Однако их смысл и проявления разнились. И это отнюдь не значит, что насилие – это норма и с ним надо мириться.

preview 1516934859

Корни насилия нередко лежат в культурных, социальных и религиозных основах гендерного неравенства, которые подпитываются культурой терпимости, и его игнорирования, а также неравенством между мужчинами и женщинами. Это также находит своё отражение и в рассматриваемой нами концепции.

Так, например, традиции и сложившаяся патриархальная система в Грузии вынуждают женщину терпеть семейное насилие. Фразы «женщина – слабый пол, а мужчина – глава семьи», «какой бы ни был, а он отец ребёнка», «сама его выбирала», «это мой крест», «лучше битая, но замужняя» отражает как психологическое давление со стороны общества, так и состояние современной женщины, которая готова мириться со своим положением только ради того, чтобы это самое общество не осудило.

1

 Однако, проблема домашнего насилия характерна не только для патриархальной системы и связана не только с женщинами… Она характерна и в отношении мужчин ряда развитых европейских государств – Великобритания 2 из 5 (более 40%) жертв бытового насилия – мужчины; Германии (27% мужчин); Швейцарии (25% обращений в полицию – от мужчин) и т.д. Аналогичная проблема есть  и в России. Например, весной 2018 г. в Санкт-Петербурге открыли первый «Кризисный центр для мужчин, подвергшихся насилию».

 В этом случае возникает правомерный вопрос: почему мы не говорим о домашнем насилии вообще, а акцентируем внимание только на женщинах?  

Статистика, приводимая Дианой Сагдеевой в лекции «Как медиа говорят о домашнем насилии», говорит сама за себя. Среди жертв домашнего насилия есть как женщины, так и мужчины (93% женщин и 7% мужчин).  Это означает, что в защите нуждаются все – не зависимо от гендерных и возрастных различий. Исследования, проводимые в разных странах мира, показывают, что существует гендерная симметрия в совершении насилия мужчинами и женщинами в межличностных отношениях. По данным Департамента Юстиции США, даже в США на 15 женщин, избитых мужьями, приходится 8 мужчин, избитых женами.

9be1c2481af53a1fdcf945223a1a62cc

В этой связи несколько странно выглядит фраза Стамбульской конвенции о том, что насилие в отношении женщин рассматривается как нарушение прав человека и как форма дискриминации. А как же насилие в отношении мужчин, детей, пожилых людей и иных категорий граждан? В рассматриваемой конвенции лишь вскользь упоминается, что это приветствуется, но даже в деяниях, предусматривающих уголовную ответственность эти группы населения не отражены…

Многие скажут, что дети защищены Конвенцией о правах ребёнка, женщины как мы видим Стамбульской конвенцией, а мужчины? Видимо могут постоять за себя сами, они же сильный пол, и уж точно физически сильнее женщин, не так ли? Возможно, и даже можно привести примеры, подтверждающие это. Но задумывались ли вы хоть раз о том, что мужчины в современном обществе также могут страдать от психологического и физического насилия, и что они тоже нуждаются в защите? И каковы последствия знакомой нам всем фразы, которую никто не воспринимает всерьёз о том, что мужчины не плачут?

Полученные  и не проработанные психологические травмы ведут в тому, что обладающий ими человек становится опасным не только для окружающих, но и для себя. Компенсаторная теория: кто бы не оказался пострадавшим от насилия – будь то мужчина или женщина – они будут искать то, что будет компенсировать их самоощущение жертвы. Насилие порождает насилие, притом насилие, которое может быть направлено либо на окружающих, либо на самого себя. Так почему, борясь за гендерное равенство, общество вновь делит жертв насилия по гендерному признаку?

Может в России в отличие от Европы необходимо задуматься не о фрагментации законодательства и создания его для защиты отдельных групп населения, а о том, что представляет собой феномен «домашнее насилие»  и как его искоренить? Что надо сделать для того, чтобы оно не было основой манипулятивных технологий, используемых сегодня как мужчинами, так и женщинами?

Во-вторых, конвенция предполагает уголовную ответственность за следующие виды деяний: домашнее насилие (физическое, сексуальное, психологическое или экономическое); преследование (сталкинг); сексуальное насилие, включая изнасилование; сексуальные домогательства; принудительные браки; калечащие операции на женских гениталиях; принудительные аборты и принудительную стерилизацию. Однако в рамках российского законодательства данные деяния не только входят в Уголовный кодекс, но и их список представляется более расширенным.

65830

Уголовный кодекс РФ предполагает наказание за преступления против жизни и здоровья человека, за преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности, за преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина и т.д.   Так, так ли необходим новый законопроект? Безусловно, он детализирует и акцентирует внимание на отдельной проблеме, с которой сталкивается современное общество, и которая становится все актуальнее и распространённее. Но почему вы считаете, что он может решить данную проблему? Потому что, если человек не хочет сам поступать правильно, то к этому его принуждает закон, так что ли?

Но можем ли мы каждый шаг человека контролировать законом под страхом наказания?  И не приведёт ли всестороннее реагирование на насилие в семье к ситуации, описанной в романе «1984» Джорджа Оруэлла? Или вновь общество разделится: кто-то увидит в этом важную функцию государства, а кто-то вмешательство государства в частную жизнь? Может проблема глубже и требует не нормативного разрешения, а социально-психологического переосмысления?

В-третьих, в самой Стамбульской концепции говорится о необходимости изменения поведения людей, борьбы со стереотипами и отказа от возможности оправдывать акты насилия ссылками на культуру, традиции и так называемые «соображения чести».

Однако, можно ли в одночасье изменить ситуацию, которая складывалась столетиями? Несмотря на развитие демократии и всестороннюю защиту прав человека и гражданина в настоящее время существуют государства, в которых применение домашнего насилия до сих пор обусловлено неблагоприятными культурными условиями, продолжением влияния старых традиций и обрядов, неверных представлений и религиозных предрассудков, а также проблемами, связанными с социально-психологическими сложностями.

Screenshot 20190414 014943

Существуют «островки цивилизации», где с женщиной по-прежнему обращаются как с рабыней или с собственностью. Ее могут убить; изнасиловать; заключить в тюрьму по обвинению в преступлениях против этических норм; уходе из дома без разрешения; довести до крайнего истощения; выдать насильственно замуж или ещё хуже продать или проиграть и т.д.  И вопрос заключается в том, что делать с этим? Как помочь этим женщинам? Ведь вряд ли принятие Стамбульского соглашения и осуждение мирового сообщества сможет изменить эту ситуацию?

Однако, как показывает, например, опыт Афганистана, в котором современный период считается «золотым веком» афганской женщины,  ситуацию можно исправить путём комплексного подхода к решению проблемы при условии социально-экономической и политической стабильности, психологической помощи, информационной поддержки и т.д. Да, это трудный и долгий путь, но решить эту проблему сиюминутно и только при помощи нормативно-правовых механизмов нельзя.

В-четвёртых, последствия социально-психологического характера. Эпоха цифровизации общества привела к тому, что информация стала распространяться быстрее и, что сегодня мы все чаще узнаем о вопиющих формах насилия в разных уголках мира, в государствах с разными формами правлениями, режимами, установками и ценностями, которые находят своё отражение в их идеологиях. Все чаще читаем о том, что большое количество жертв насилия прибегают к суициду, уходят из дома, разводятся, занимаются проституцией или наркоманией, заболевают психически. И тем самым периодически общество оправдывает и смиряется до определённого времени с нормативно-правовыми ужесточениями в тех или иных государствах.

Однако, как мы видим в Европе, одна проблема порождает другие проблемы, решая одну проблему, создаются условия для возникновения другой проблемы. Так, например, неоднозначной является ситуация, которая возникла в Швеции, в связи с принятием «Закона о согласии», а также введением понятия «изнасилование по неосторожности». Но даже в этом случае необходимо учитывать национальную специфику и культурные особенности. Действительно, в зависимости от культурных особенностей это может привести к абсолютно разным последствиям. Для кого-то это может  быть приемлемо, как например, для тех же самых шведов, а может привести и к тому, что мужчины будут бояться женщин, а полицию завалят заявлениями от  брошенных подруг, сводящих свои счёты со своими мужьями или бойфрендами, особенно в тех странах, в которых несмотря на стремление к гендерному равенству, мужчина рассматривается «как добытчик», который призван содержать и обеспечивать женщину не только, когда они находятся в отношениях, но и после развода, особенно если у них есть дети.

В прессе есть немало случаев, когда харассмент используется как гибкий инструмент, как правило, используемый женщинами в борьбе с мужчинами, например, для того, чтобы женить его на себе или получить немалую компенсацию. Так чем же это отличается от принудительных браков, которые согласно Стамбульской конвенции относятся к деяниям, предусматривающих уголовную ответственность, и не приведёт ли это в дальнейшем к ситуации, показанной в картине Андрея Звягинцева «Нелюбовь»?  Уже сегодня ученые фиксируют тот факт, что институт семьи находится в глубоком кризисе, что увеличивается количество лиц альтернативной сексуальной ориентации, что дискриминация только усиливается….

Так может дело не в нормативно-правовой базе, а в правоприменении, а также в самом обществе, которое, с одной стороны, говорит о равноправии, а с другой стороны, в рамках профессиональной и личной коммуникации наблюдается риторика, для которой вновь характерно гендерное различие, которое проявляется в том, что есть те, кто слабее, и они нуждаются в особенном отношении? Так почему же, борясь за равноправие, мы вновь разделяем общество по гендерному, религиозному, этническому, национальному признаку и защищаем отдельные группы лиц, а не человека? Почему закон тождества не действует? И самое главное, как не дойти до абсурда и тотальной регламентации, как сохранить и обеспечить границы приемлемого и не приемлемого  в обществе?  

И как бы эта проблема не решалась в мире, Россия должна самостоятельно найти ответы на возникающие вопросы с учетом своих традиционных, культурных ценностей и тех вызовов и угроз, с которыми столкнулось европейское общество и мировое сообщество при решении данного вопроса, чтобы не повторить их же ошибок.

 

 

Злата Князева

фото взяты из открытых источников